Третий рейх был образцовой капстраной, но проводил совсем иную экономическую политику

Режим Третьего рейха в современном мире считается эталонным абсолютным злом. Именно поэтому сторонники разных идеологических течений заинтересованы в том, чтобы максимально отстраняться от него, отвергая любое сходство с нацизмом.

Однако Третий рейх был образцовой капиталистической страной, в которой большая часть собственности находилась в руках частных владельцев, олигархов (как бы мы сказали сегодня), а не государства. При этом руководство нацистской Германии проводило политику приватизаций, передавая в частные руки государственные активы, в 1930-е годы. И это было странным в эпоху, когда во всем мире усилилось госрегулирование и никто даже не помышлял о подобной политике.

В частности, благодаря исследователям университета Барселоны, мы сегодня примерно можем представить себе масштабы нацистской приватизационной политики. Руководство Третьего рейха распродавало сталелитейные и горнодобывающие производства, банки, верфи, железные дороги и даже коммунальные предприятия.

Как уже говорилось, 1930-е — это период, когда во всем мире усилилось государственное регулирование, а некоторые активы были национализированы, то есть превратились в собственность чиновно-бюрократического аппарата. Государство пыталось преодолеть последствия великой депрессии и усиливало регулирование. С этой целью в разных странах проводилась национализации. Однако, руководство рейха проводило прямо противоположную политику в вопросах собственности.

В 30-е годы предприятие «Немецкие железные дороги» являлось крупнейшей государственной компанией в мире. В 1934—1935 годы проводилась ее приватизация: привилегированные акции «Reichsbahn» должны были быть проданы на сумму в 224 млн марок.

В 1932 году правительство Германии — тогда еще Веймарской республики — купило на более чем 120 миллионов марок акции огромной Гельзенкирхенской горнодобывающей компании. Но после прихода к власти гитлеровской НСДАП контрольный пакет акций правительства в 52 процента был распродан, в результате чего доля государства в данной компании сократилась до менее чем 25 процентов. Испанские исследователи указывают на то, что Фриц Тиссен, занимавший лидирующую позицию в конгломерате, которому принадлежала компания, был одним из главных спонсоров нацистской партии до ее прихода к власти. Несомненно, он был в числе выгодоприобретателей от сделки.

В конце двадцатых годов немецкое государство контролировало 40 процентов активов всех коммерческих банков. А согласно оценке, сделанной в 1934 году Ялмаром Шахтом, министром экономики Третьего рейха, около 70 процентов всех немецких коммерческих банков находились под государственным контролем.

В период 1936—1937 годах ряд крупнейших банков, включая «Deutsche Bank», были реприватизированы на сумму, составляющую в общей сложности свыше 250 млн марок.

Таков далеко не полный список приватизированных компаний. Кроме того, руководство рейха передало некоторые коммунальные услуги и социальные программы в руки нацистской партии и немецкого Трудового фронта, изъяв их из непосредственного государственного контроля.

Масштабы процесса были велики: в частные руки передавались крупнейшие компании в ключевых секторах экономики. Общий размер доходов от приватизации в 1934—1937 годов близок к показателям для Европейского союза в 1997—2000 годов, составляя 1,79% средств, поступивших в государственную казну. Этот процесс привлек к себе внимание и широко обсуждался специалистами в 1930-е годы. Действия нацистов оказались настолько уникальными для своей эпохи, что они даже повлекли за собой изменение языка. Немецкий термин «Reprivatisierung» был переведены на английский язык, как «реприватизация», а затем оттуда попал в другие языки.

Испанские исследователи задают вопрос, каково было мнение Адольфа Гитлера по вопросам собственности? Был ли он против государственной собственности или идеологически благосклонен к приватизации? По этому вопросу интересно отметить два интервью в мае и июне 1931 года, в которых Гитлер объяснил свои цели и планы Рихарду Брайтингу, редактору газеты «Leipziger Neueste Nachrichten», заявив: «Я хочу, чтобы каждый сохранил то, что он заработал, при условии соблюдения принципа, что благо общества имеет приоритет над благом отдельного человека. Но государство должно сохранять контроль; каждый собственник должен чувствовать себя агентом государства… Третий рейх всегда будет сохранять право контролировать владельцев собственности».

Но с какой целью нацисты проводили приватизацию?

Во-первых, рейх поощрял близких к нему бизнесменов и расплачивался с ними за те услуги, которые они оказывали правящей партии. Во-вторых, приватизация рассматривалась как инструмент в руках нацистской партии, который использовался для того, чтобы «облегчить накопление личного состояния и промышленных империй ее главными членами и сотрудниками». Происходило слияние партийной и финансово-промышленной верхушки, и такая политика обогащала новую и часть старых элит, обеспечивая лояльность последних. В-третьих, она вела к концентрации процесса принятия экономических решений в руках крайне малочисленной группы. Это обстоятельство позднее использовалось нацистами во время Второй мировой войны.

В то же время в рейхе растут масштабы государственного регулирования. Чиновники и военные вмешиваются в рынок, определяют направления деятельности компаний, передают им госзаказ, административным путем регулируют цены. Однако такие меры характерны для всех воюющих капиталистических стран. Они направлены на то, чтобы организовать снабжение армии и тыла в экстремальных условиях войны. Что не типично, так это то, что множество вопросов немецкие промышленники, финансисты и военные решают совместно, в узком кругу и без особого принуждения, как это описывает в своих воспоминаниях Альберт Шпеер — личный архитектор Гитлера, рейхсминистр вооружения и военного производства (1942−1945). И это позволяет лучше постичь смысл происходящего.

Третий рейх был капиталистическим государством, за внешней оболочкой которого скрывался альянс крупнейших компаний, олигархов, военных и чиновников. Они наживались на приватизациях, государственных заказах и рассматривали войну как способ обогащения, а позднее как способ совместного выживания в тяжелых условиях все новых и новых растущих поражений. Возможно, крупные собственники и ощущали себя агентами государства, как о том мечтал Гитлер, но в не меньше степени и государство было их агентом.

Капитализм в экономике ничуть не помешал руководству Германии бомбить жилые кварталы городов, уничтожая гражданское население, подвергать репрессиям как немцев, так и жителей оккупированных территорий, и совершать другие преступления. В целом, современный анализ нацистских приватизаций указывает на то, что преобразования, проводившиеся НСДАП в 1930-е годы, приносили пользу прежде всего самым богатым бизнесменам, укрепляя их предприятия. Это делалось с целью обеспечить их поддержку политике рейха накануне и во время Второй мировой войны — и указанная цель была реализована.