Африка: сырьевая «подпитка» Франции

В связи с событиями в Нигере во многих африканских СМИ появилась обширная и подробная карта «подпитки» экономики Франции – по сути, основы её благосостояния – франкоязычными странами Африки. Неудивительно, что Парижу нечего возразить на столь предметную «иллюстрацию», поэтому французские политики предпочли её попросту проигнорировать…

В самом деле: до 70% общего объема используемого во Франции сырья для металлургии, химпрома, пищепрома издавна приходится на сырьевые поставки из большинства экс-французских колоний в Африке. То есть из 16 африканских стран. Хромовая, урановая, медная, марганцевая руды, бокситы (алюминиевое сырье), редкоземельные металлы, нефть, ртуть, графиты, тростниковый сахар и другое сырье поставляются во Францию, главным образом, из африканских стран по низким ценам. А также из экс-бельгийского центральноафриканского Конго (бывший Заир) – крупнейшей европейской колонии в Африке до июня 1960-го включительно.

Так, по данным бельгийских источников, свыше 70% промышленных и энергетических мощностей Бельгии исправно работают на разнообразном конголезском сырье. Это, к примеру, свыше 60-ти видов сырьевой продукции, включая, кофе, какао-бобы, деловую древесину, вольфрам, олово, хлопок, каучук, кожсырье, рис, тропические фрукты. Те же и многие другие сырьевые товары издавна поставляются Бельгии по ценам, диктуемым Брюсселем, и из экс-бельгийских Бурунди и Руанды (восточных соседей Конго).

Почти все отрасли экономики этих стран и их морские порты до сих пор контролируются – юридически или фактически – корпорациями всё тех же колониальных метрополий.

Не парадокс ли? Бельгия, территория которой почти на треть меньше Московской области (!), свыше 100 лет обладала в Африке территорией, которая в сотни раз больше территории самой Бельгии. Нечто схожее и с Францией, обладавшей африканской территорией вплоть до 60-х, более чем в 10 раз превышавшей территорию самой Франции.

Да, вследствие побед национально-освободительных движений и их поддержке со стороны СССР почти все колонии Франции и все бельгийские (и британские) в конце 50-х-первой половине 60-х обрели политическую независимость. Но экономическое господство экс-метрополий остаётся в большинстве этих стран. Попытки же местных лидеров изменить ситуацию тут же приводят к интервенциям войск бывших колонизаторов в те страны.

Скажем, в 1960-х-начале 2010-х в Кот-д'Ивуаре (с характерным бывшим колониальным названием Берег Слоновой Кости) войска Франции наводили «порядок» не менее трёх раз; в Габоне – дважды; в Того, Тунисе, Центральноафриканской республике, Чаде, Нигере, Мали, Буркина-Фасо (экс-французской Верхней Вольте) – в целом 8 раз. Всё это бывшие французские колонии. Напомним, в этой связи, и о кровавой колониальной войне Парижа в Алжире в 1954-62 гг., добившегося независимости, в том числе благодаря советской военно-технической помощи.

Плюс к тому войска Франции, Бельгии и других стран НАТО не единожды проводили «коллективные» интервенции в экс-бельгийском Конго. С целью отделить от Конго провинцию Катанга, составляющую треть конголезской территории, чрезвычайно богатую разнообразными природными ресурсами, особенно ураном, алмазами, золотом, платиной и цветными металлами. Политически отделить Катангу от Конго не удалось ввиду сопротивления конголезцев интервентам. Но эта страна, одна из богатейших в мире по запасам более чем 60 видов природных ресурсов, и поныне остаётся в ООНовском перечне беднейших стран мира. «Благодаря», повторим, неоколониальным корпорациям бывших метрополий и в целом Запада, доминирующих в Конго.

Тем временем Франция по-прежнему обладает колониальными африканскими осколками: это многие острова вблизи юго-восточной и восточной Африки: Майотта, Реюньон, Эпарсе, Тромлен, Глорьез, Гейзер. Французский статус почти всех этих островов давно оспаривают близлежащие Союз Коморских островов, Мадагаскар, Маврикий, но пока безуспешно. Зато Реюньон и Майотта обеспечивают в целом значительную часть потребностей Франции – 25% объема по сахарному тростнику и столько же парфюмерно-косметическому сырью.

С учетом же примыкающей к этим островам акватории Индийского океана Франция обладает территорией более чем в 640 тыс. кв. км: это на 20% больше территории самой Франции! А её военные базы по-прежнему расположены в экс-французских Сенегале, Кот-д'Ивуаре, Габоне, Нигере, Чаде, восточноафриканской Джибути (бывшее «Французское Сомали»).

По экспертным оценкам, валовой внутренний продукт Франции без ее неоколониальных экономических позиций в бывших африканских колониях оказался бы не более 50% от современного уровня французского ВВП; по Бельгии – это не более 40%. В свою очередь, комплексная индустриализация экс-французских и экс-бельгийских колоний обеспечила бы их собственный ВВП более чем в 10 раз больше нынешнего уровня !

Именно антиколониальное содержание экономической политики характерно в последние годы для всё большего числа африканских стран, что всецело поддерживает Россия: это отмечалось и в рамках Второго межгосударственного экономического форума «Россия-Африка», состоявшегося в конце июля с.г. в Санкт-Петербурге.

Как отмечалось, в ближайшие годы товарооборот РФ с африканскими странами должен увеличиться минимум на треть. Доля же российских высокотехнологичных товаров, включая различное оборудование, в поставках РФ в Африку повысится до 80% против примерно 60% к настоящему времени. А российские инвесторы к концу 2020-х завершат реализацию в Африке – самостоятельно или вместе с африканским партнерами – до 20-ти промышленных и инфраструктурных проектов. Параллельно развиваются взаиморасчеты РФ с африканскими странами в национальных валютах.

Так что вполне можно согласиться с президентом Африканского союза Азали Ассумани: «Россия – это очень важный партнёр для Африки. В сложные времена Россия всегда была рядом с Африкой, в том числе в борьбе наших стран за независимость». Он отметил также, что российские капиталовложения в африканских странах «позволяли и позволяют им встать на путь независимого экономического развития, за что мы искренне благодарны России».

Иными словами, африканская сырьевая подпитка Франции и в целом Запада – отнюдь не бессрочная, вопреки неоколониальным устремлениям Парижа и его союзников.