Проблема эффективного управления водно-энергетическими ресурсами является одной из важнейших для стран Центральной Азии. Это связано и с постоянно растущей численностью населения региона, и с изменениями климата, и, что немаловажно, с необходимостью дальнейшего экономического развития центральноазиатских государств.
Согласно анализу Евразийского банка развития (ЕАБР), нехватка воды в ЦА будет особенно остро ощущаться уже через пять лет, а к 2040 году нагрузка на водные ресурсы в регионе увеличится в 2,8 раза. Именно поэтому в настоящее время на повестку дня в очередной раз поставлен вопрос о создании государствами Центральной Азии водно-энергетического консорциума (ВЭК), который должен разрешить не только экономические, но и ряд политических вопросов, в первую очередь касающихся недостаточного уровня регионального сотрудничества.
Проблема недостаточности водных ресурсов в ЦА существует не одно десятилетие. Известно, что в регионе есть две полноводные реки – Амударья и Сырдарья, которых недостаточно для удовлетворения всех потребностей расположенных здесь стран, которые вдобавок имеют разные экономические интересы. Так, Киргизия и Таджикистан генерируют электричество и заинтересованы летом накапливать воду, чтобы зимой вырабатывать электроэнергию, в то время как Казахстан, Узбекистан и Туркменистан выращивают сельхозпродукцию, а потому им нужна вода в летний сезон. Во время существования СССР вопрос водно-энергетического баланса решался за счет директивного управления из Москвы на основе так называемого бартера. Он заключался в том, что летом Киргизия и Таджикистан отпускали воду соседям, а зимой Казахстан, Узбекистан и Туркменистан поставляли им мазут и газ для работы электростанций. Однако после 1991 года ситуация изменилась: страны начали заботиться о собственных экономических интересах, попутно припоминая друг другу все старые обиды. В результате советская система бартера была разрушена.
Несмотря на то что еще в 1992 году государства ЦА начали искать компромиссные решения, подписывая различные двусторонние соглашения и даже создавая некие региональные объединения для совместного управления водно-энергетическими ресурсами, окончательно решить проблему в таком формате оказалось невозможно. Наиболее значимым событием стало подписание в 1998 году Киргизией, Узбекистаном и Казахстаном трехстороннего соглашения об использовании водно-энергетических ресурсов бассейна Сырдарьи. Документ предусматривал «координацию и принятие [совместных] решений по пропуску воды», а также отказ от односторонних действий, которые могли навредить другим участникам соглашения.
При этом Казахстан и Узбекистан обязались компенсировать Киргизии за сброс воды «в эквивалентном объеме энергоресурсы (уголь, газ, топочный мазут, электроэнергия), а также другую продукцию (работы, услуги) или в денежном выражении по согласованию». Тогда же главы стран поручили правительствам подготовить межправительственное соглашение о создании Международного водно-энергетического консорциума.
Однако за прошедшие с того времени годы ситуация коренным образом не изменилась, а страны из-за финансовых вопросов начали нарушать достигнутые соглашения. Усугубило ситуацию и то, что в 2009 году Киргизия приостановила свое участие в Международном фонде спасения Арала (МФСА), который являлся одной из важнейших площадок для решения водных проблем в регионе, а в 2016 году и вовсе заморозила свое членство в организации.
В то же время нельзя сказать, что страны ЦА не пытались изменить сложившуюся ситуацию, опираясь на соглашения 1998 года и в первую очередь в сфере создания ВЭК. Очередная попытка ускорить процесс была предпринята Казахстаном, Киргизией, Таджикистаном и Узбекистаном в июле 2003 года, а через год была одобрена и общая «Концепция создания межгосударственного водно-энергетического консорциума». Однако и после этого до подписания окончательного соглашения о ВЭК дело не дошло. Не смогло помочь решению проблемы даже подключение ООН и различных международных финансовых структур.
Всю серьезность сложившейся ситуации в странах ЦА, конечно, прекрасно понимают. Именно поэтому идея создания консорциума никуда не ушла, а главным инициатором ее продвижения оказался Казахстан. В 2018 году тогдашний казахстанский лидер Нурсултан Назарбаев отмечал, что пришло время «автоматизации системы управления, распределения, учета и мониторинга водных ресурсов бассейна Аральского моря», в том числе и в рамках создания ВЭК. При этом он абсолютно правильно указывал на то, что подобный механизм «обеспечит прозрачность использования воды странами и укрепит взаимодоверие», а потому необходимо делать упор на реализации региональных проектов.
С аналогичными заявлениями в последующем выступили и представители остальных стран ЦА, но дальше разговоров дело снова не пошло. Правда, за последние годы все же удалось усилить двустороннее взаимодействие между Узбекистаном и Казахстаном, а также Узбекистаном и Таджикистаном, в том числе по вопросам совместного финансирования строительства Рогунской ГЭС и двух ГЭС на реке Зеравшан. Кроме того, было принято решение восстановить параллельную работу национальных энергосистем через Объединенную энергетическую систему Центральной Азии.
В сложившейся ситуации Астана попыталась привлечь к решению проблемы даже Евросоюз, призвав Брюссель подключиться к созданию ВЭК, в том числе за счет его финансирования. В нынешнем году новый глава Казахстана Касым-Жомарт Токаев снова напомнил всем о необходимости создания консорциума «с учетом интересов всех стран региона в сферах ирригации, гидроэнергетики и экологии». В этой связи он в очередной раз предложил разработать план работы по внедрению единой автоматизированной системы учета, мониторинга, управления и распределения водных ресурсов в бассейне Аральского моря. Ранее стало известно, что планируются разработка водохозяйственного баланса Сырдарьи и автоматизация межгосударственных гидросооружений.
2023 год, по всей видимости, вполне может стать переломным моментом в создании ВЭК. Это связано в первую очередь с тем, что в последнее время в Центральной Азии наметилось укрепление регионального сотрудничества, открывшее дополнительные возможности для переформатирования взаимоотношений, в том числе по вопросу совместного решения проблем дефицита водных и энергетических ресурсов. В частности, в июле стало известно, что Казахстан включил проработку создания ВЭК в свою Концепцию развития системы управления водными ресурсами на 2023-2029 годы. Тогда же глава казахстанского МИД Мурат Нуртлеу выступил на Азиатском форуме по безопасности и сотрудничеству, где снова предложил создать консорциум для «обеспечения справедливого и рационального распределения водных ресурсов в регионе», что, по мнению Астаны, поможет не только преодолеть недостаток воды, но и «предотвратить возможные конфликты в будущем».
Одновременно активизировались в данном направлении и международные структуры, в первую очередь ЕАБР. Еще в марте на Конференции ООН по водным ресурсам в Нью-Йорке организация представила пять мер, которые могут позволить решить проблемы регулирования водно-энергетического комплекса Центральной Азии. В частности, было предложено провести «конструктивную открытую дискуссию относительно системы общих принципов регулирования ВЭК ЦА с последующим их согласованием». Кроме того, отмечалось, что поиск решений необходимо вести не только в рамках уже созданных институтов, но и сформировать новый механизм координации решений по управлению водными ресурсами и перетокам электроэнергии в регионе. В этой связи ЕАБР предложил создать Международный водно-энергетический консорциум в виде либо полноценной международной организации, либо за счет «создания проектных консорциумов под конкретный инвестиционный проект».
При этом последний вариант видится аналитикам ЕАБР более приемлемым, так как он позволит быстрее строить и более эффективно эксплуатировать крупные гидротехнические проекты. Помимо этого, предлагалось направить больше ресурсов на проведение межгосударственных и межотраслевых научно-исследовательских работ и, в частности, рассмотреть возможность создания Международного исследовательского центра ВЭК ЦА. И все это должно иметь устойчивую структуру общего финансирования и управления, так как без этого решить нынешние проблемы в регионе не удастся. В этой связи, как стало известно уже в ноябре, в ЕАБР сообщили, что готовы в ближайшие три года инвестировать в развитие водно-энергетического комплекса Центральной Азии более $400 млн, в том числе в модернизацию нынешней ирригационной инфраструктуры региона.
Наметившиеся сегодня подвижки в процессе создания ВЭК говорят о том, что страны ЦА при поддержке международных финансовых структур готовы сделать серьезный шаг по пути реализации данной идеи. Кажется, ко всем заинтересованным сторонам пришло осознание необходимости перестать просто обмениваться мнениями и приступить наконец к практической реализации всего того, о чем они говорят уже не одно десятилетие. От этого зависит не только вопрос управления водными ресурсами, но и общая стабильность всего региона.
Читайте нас в Яндекс.Дзен и Telegram
