Наш Интернет-журнал регулярно пишет об ухудшении состояния трансграничной Иртыша и всего бассейна этой реки из-за «сепаратных» действий Китая по изменению русла Верхнего («Чёрного») Иртыша. По итогам уходящего года приходится констатировать отсутствие позитивных изменений.
Так, сообщается, что китайская сторона в 2023 году снизила сток по Иртышскому бассейну на 21,5% (2,1 куб. км). Также КНР уменьшила поток воды через Балхаш-Алакольский бассейн на 15,3% (2,3 куб. км) за счет аналогичных действий на трансграничной Или. Китайская сторона, кроме того, построила на пути этих водных артериях многочисленные плотины и мелиоративные сети в приграничном Синьцзян-Уйгурском автономном районе (СУАР).
При этом КНР поныне отказывается подписывать международную конференцию (1992 г.) «Об охране и использовании трансграничных вод», вступившую в действие в 1996 году, что позволяет китайской стороне игнорировать трансграничные последствия своей водохозяйственной политики. По данным китайских источников, спрос на воду для хозяйственных и других нужд в СУАР к 2030 году увеличится миниммум вдвое. Но, в буквальном смысле, ситуацию позволяет улучшать использование Китаем Иртыша и Или так, как заблагорассудится. Игнорируя законные интересы – уже по географической причине – других примыкающих к этим рекам стран. Но эти страны поныне не проявляют настойчивости в вопросе участия КНР в данной Конвенции.
Характерно и то, что в возрастающем объёме воду Иртыша и Или используют сугубо китайские предприятия и другие объекты, в то в время как сельскохозяйственные объекты уйгуров вблизи этих рек быстро сокращаются. В том числе, в связи с кампанией по переселению уйгуров на восток Синьцзяна, отдалённый от этих рек, и в соседние провинции КНР. Скажем, при реализации планов Пекина увеличить население Синьцзяна к 2030 году с 20 до 100 млн. чел. – в основном, за счет вселения в этот регион китайцев из других регионов страны – Китай увеличит более чем вдвое совокупный забор воды Или и Иртыша. При том, что этот забор и без того увеличился в разы за последние 20 лет. Последствия продолжения такой тенденции нетрудно представить для Казахстана и России.
В этой связи, примечательно мнение Петра Большаника, доцента кафедры географии ОмГПУ: «Мы смотрели верховья Черного Иртыша, чтобы понять, почему так сильно падает уровень воды в реке. Нашли на этой территории 20 водохранилищ (общая площадь – 170 кв. км), посмотрели каналы, перебрасывающие воду в СУАР. Китай будет активно забирать из Черного Иртыша, и именно этот район развивается быстрее остальных регионов Китая. Трансформация Черного Иртыша очень серьезная, объемы потребляемой воды в СУАР будут увеличиваться, поэтому нужно принимать какие-то меры, чтобы обеспечить Омск водными ресурсами».
Как отмечалось в ходе международного Круглого стола в Москве в конце ноября с.г. «Сохранение трансграничной реки Иртыш в условиях современных экологических вызовов», в СУАР с 1999 года осуществляют проект «Идём на Запад», а с 2013 года – «Экономический пояс Шелкового пути». Соответственно, вследствие развития здесь орошения мелеют и притоки Черного Иртыша. Достоверных сведений китайские власти не предоставляют, но по расчётам специалистов, Китай в СУАР должен был забирать 10–11% общеирышского водостока, а сегодня эта доля уже доходит до 15–20%. То есть, водопользователи в соседнем Казахстане, где Кара-Иртыш уже становится Иртышом, будут испытывать возрастающие проблемы.
Член комиссии по вопросам экологии, охраны окружающей среды и безопасности жизнедеятельности Общественной палаты Омской области Владимир Лифантьев выступает за принятие практических мер, утверждая, что до половины объема воды Иртыша, потребляемой сегодня Казахстаном, можно было бы не забирать в случае эффективного использования водных ресурсов (в частности, за счёт использования новых технологий). По мнению экспертов, распространённую в Казахстане практику экстенсивного использования воды Иртыша для полива земель под сенокосы можно заменить современной ресурсосберегающей технологией. Между тем, пока при транспортировке в республике теряется половина (!) объема забираемой у Иртыша воды. Известно и то, что с сопредельной стороны на российскую территорию Иртыш несёт тяжёлые металлы в составе отходов и шлаков промышленного производства. Правда, по поводу степени загрязнения имеются разные точки зрения, поскольку Казахстан перешёл на более либеральные, нежели российские, европейские стандарты.
Очевидно, что проблемы Иртыша решать можно только вместе. Забор воды в Китае, недостаточный пропуск ее из водохранилищ на территории Казахстана, маловодье и загрязненность, увеличение водопотребления – все это нужно обсуждать. С 1992 года работает совместная российско-казахстанская комиссия. Последнее по времени соглашение датировано 2010 годом. Не канули в лету рабочие группы по мониторингу качества воды.
Отмечено также, что Китай и Казахстан связаны соглашением 2001 года «О сотрудничестве в сфере использования и охраны трансграничных рек», но дополнительное соглашение о вододелении обсуждается с 2015 года, и «пока нет оснований говорить о том, что контуры договоренностей уже видны». Дмитрий Франк, директор ОФ «Социум-PV» из Павлодара, пояснил, в этой связи, что неслучайно в Казахстане давно появился термин «гидрогегемония соседа», ибо «какого-либо реального соглашения о распределении воды нет по сей день. Более того, Китай не считает необходимым проводить трехстороннее обсуждение проблем Иртыша и его бассейна, предпочитая обсуждение между двумя сторонами».
Имеющиеся относительно Иртыша и его будущего апокалиптические прогнозы не отменяют поиска решений в политической плоскости, которые могут быть только совместными, уверен президент общественного фонда «Мир Евразии» (Алматы), политолог Эдуард Полетаев. Имеющиеся на сегодня соглашения в основном носят рамочный характер, не предусматривая ответственность сторон. Есть идея создать международный фонд по примеру Арала с учётом опыта международного соглашения по Дунаю, в котором участвуют 13 стран (впрочем, как показывает практика последних лет, проблемы есть и здесь). Возможно, сдвинуть решение проблем с мёртвой точки помогли бы механизмы Шанхайской Организации Сотрудничества, на встрече глав государств которой в 2024 году, по мнению Э. Полетаева, можно было бы обсудить проблемы крупнейшей трансграничной реки региона.
Надо полагать их совместная экспертная проработка последует уже в будущем с участием профильных экспертов, представляющих все заинтересованные стороны, ибо проявления какого-либо национально-государственного, корпоративного либо узкогруппового эгоизма в столь серьёзном вопросе едва ли допустимы.
Алексей БАЛИЕВ