«Новая нефть»: медь может стать самым дефицитным товаром и взлететь в цене
Совсем скоро мировой сырьевой рынок ожидает серьезное переформатирование....
Такое заявление на днях сделал выступавший в парламенте страны министр нефти и минеральных ресурсов Сирии Бассам Туоме. По его словам, прямые и косвенные убытки, которые Дамаск понес в результате преступных действий американских оккупантов и поддерживаемых ими незаконных вооруженных формирований, могут быть оценены в колоссальную сумму – 92 миллиарда долларов. Туоме убежден, что в данном случае налицо спланированная политика «отсечения» страны от основного источника средств для восстановления в ней нормальной жизни, проводимая США и их сателлитами.
Сирия, вне всяких сомнений, не входит в число наиболее богатых запасами углеводородов стран мира. Это, конечно, не Саудовская Аравия, не Кувейт и не Ирак. Тем не менее, до начала в стране гражданской войны добыча «черного золота» держалась в ней на уровне 400 тысяч баррелей в день. Это позволяло правительству перекрывать до пятой части расходных потребностей государственного бюджета за счет ежемесячного притока в казну более 700 миллионов долларов. Общий объем ВВП Сирии перед началом там гражданского конфликта (по состоянию на 2010 год) доходил до цифры в 60 миллиардов долларов.
Первый и наиболее болезненный удар по сирийской нефтяной отрасли нанесли боевики «Исламского государства» (*террористическая организация, запрещённая в РФ), достаточно быстро захватившие все основные нефтеносные районы страны. Параллельно с уничтожением их инфраструктуры, исламисты в период 2014-2017 годов превратили контрабанду сирийской нефти в одну из основных статей своего дохода. С приходом на помощь Дамаску России ситуация начала выправляться, благодаря военной помощи Москвы банды ИГИЛ* были разбиты, а затем эту террористическую организацию постиг окончательный разгром. Однако, легче в Сирии от этого никому не стало.
В провинции, где расположены наиболее богатые запасы «черного золота» - такие, как Дейр-эз-Зор с ее знаменитым месторождением «Аль-Омар», вошли военные армии США. Бывший в то время президентом страны Дональд Трамп открыто заявил о том, что их задачей является никакая не «борьба с терроризмом» а «овладение нефтяными запасами» и их «контроль». Хозяин в Белом доме не так давно сменился, но неизменной остается позиция США. Под контролем ее сил остается, по оценкам Бассама Туоме, не менее 90% запасов углеводородов Сирии.
Нефтеносные земли к востоку от Евфрата, а также значительные территории провинций Хасеке и Ракка, также богатые углеводородами, контролируются либо армией США, за прошедшее время успевшей оборудовать там 9 своих баз (4 – в Дейр-эз-Зор и 5 – в Хасеке), либо полностью подконтрольными американцам боевиками из СДС – курдских «Сил демократической Сирии». По оценкам, ранее озвучивавшимся в России, доходы от незаконной добычи нефти на захваченных таким образом месторождениях могут составлять до 30 миллионов долларов в месяц.
Этот грабеж средь бела дня продолжается по сей день. Сирийский министр в процессе своего выступления подчеркнул, что ситуация совершенно беспрецедентна – при наличии в стране собственных нефтяных запасов, способных не только перекрыть полностью ее потребности, но и обеспечить устойчивый экспорт, сирийские жители сталкиваются сейчас с топливным кризисом и постоянным ростом цен на топливо. США пресекают даже попытки ввезти углеводороды из-за рубежа, по словам Туоме, «набрасываясь, как настоящие пираты на наши скважины и идущие к нашим берегам танкеры». Он твердо уверен в том, что все эти действия предпринимаются американцами и их союзниками для дальнейшей дестабилизации ситуации в стране и свержения ее законного лидера – Башара Асада.
Требование Дамаска к новому президенту Соединенных Штатов, Джо Байдену: немедленно вывести незаконно находящиеся на сирийской территории американские войска и прекратить разграбление национальных богатств страны было озвучено представителем Сирии при ООН Башаром аль-Джаафари в процессе виртуального заседания Совета безопасности ООН. Никакой реакции из Вашингтона, как того и следовало ожидать, не последовало. Очевидно, в данном случае требуются совершенно другие аргументы.
