Ответный «удар» Ахметова: активы членов Кабмина Украины могут арестовать
ДТЭК ВИЭ – крупнейший украинский инвестор в возобновляемые и «зеленые» источники энергии...
С того времени как в 2015 году было подписано историческое Парижское соглашение, определившее общемировую стратегию по борьбе с глобальным потеплением, многие государства, взявшие на себя обязательства по снижению выбросов парниковых газов и достижению углеродной нейтральности, столкнулись с трудностями, заставившими их пересмотреть свой подход к принятой ранее «зеленой» стратегии.
На данный момент, никто из лидеров 200 стран, которые должны присутствовать на конференции не осмеливается открыто заявить о том, что выбранный путь – это путь в никуда, и ведет не так к спасению планеты, как к разрушению того мира, который мы знаем. Отказываться от своих обязательств по достижению углеродной нейтральности тоже никто не спешит.
До определенного момента критика, звучащая в адрес «зеленой стратегии», имела достаточно сдержанный характер и выражалась, в большинстве своем, в заявлениях о нереальности и недостижимости поставленных задач в указанные сроки. Однако, чем большие масштабы приобретает движение, тем больше звучит недовольных голосов.
Так, в Великобритании заявили, что «заданный» Парижским соглашение темп декарбонизации является просто нереальным и непосильным для многих стран. Форсированные темпы недопустимы, поскольку ставят под угрозу существование и дальнейшее развитие стран-участниц. Динамика должна быть пересмотрена, и к цели нужно идти «очень небольшими и хорошо выверенными шагами».
Особенно остро стоит вопрос с темпами сокращения добычи полезных ископаемых. Такие страны как Япония, Австралия и Саудовская Аравия настаивают необходимости пересмотреть данные пункты соглашения, поскольку считают, что подобное «ускорение» – это не то, что необходимо миру в данный момент, равно как и полный отказ от ископаемого топлива. В свою очередь ученые Центрального института горнодобывающей промышленности Индии заявили, что их страна не сможет отказаться от использования угля еще долгое время. Как минимум, несколько десятилетий он будет являться основным источником производства электроэнергии.
Не менее спорными являются и вопросы финансового обеспечения программ по достижению углеродной нейтральности. Согласно Парижскому соглашению, развитые страны должны ежегодно выделять 100 миллиардов долларов на обеспечение программ по борьбе глобальным потеплением и помощь странам, финансовое состояние которых не позволяет воплощать в жизнь идеи «зеленого курса» самостоятельно.
Согласно отчетам ООН средства, которые удалось собрать на эти нужды в 2018 году составляют 79 миллиардов долларов, в то время как к 2019 году эта сумма составила только 41 миллиард долларов, что свидетельствует о значительном «охлаждении» к идеям декарбонизации. Лидеры некоторых развитых стран высказываются довольно-таки скептически относительно целесообразности и эффективности помощи «бедным странам» в достижении углеродной нейтральности.
Программа экстренного спасения мира оказалась делом довольно-таки затратным, и выкладывать внушительные суммы на проекты с сомнительным результатом никто не спешит. Тем более, что с каждым годом стоимость декарбонизации будет только возрастать, равно как и потребность «перераспределения капитала» для этих целей.
Согласно расчетам специалистов работающих в рамках Программы ООН по защите окружающей среды только переходный период, окончание которого предполагают в 2030 году, обойдется развивающимся странам в сумму от 140 до 300 миллиардов долларов. К 2050 году она составит 280-500 миллиардов долларов. Bank of America прогнозирует, что финансовые вложения переходного периода составят 150 триллионов долларов.
Наиболее удручающим фактом в сложившейся ситуации, пожалуй, является то, что «зеленый курс» должен был стать целью, которая наконец-то объединит мир и заставит действовать сообща, а вместо этого превратился в еще один разобщающий человечество фактор. Впрочем, вполне возможно, что на конференции в Глазго мировым лидерам все-таки удастся сгладить «острые климатические углы», и борьба с глобальным потеплением не перерастет в глобальное противостояние интересов и «антизеленый бунт».
