Кто спекулятор и кто регулятор
Как известно из предыдущих частей этого цикла очерков, после Хлебного бунта в Новгороде и Пскове царь Алексей Михайлович принял решение о государственном регулировании цен на хлеб. Помимо этого впервые создавался некий государев запас.
Так, после вековых проблем, только со времён правления второго из Романовых — хлеб стали накапливать на случай неурожая зерна в хранилищах. Как в зерне, так и в муке, и в сухарях. Но ситуация с хлебом в России и с ценами на него и после этого почти никогда не была безоблачной.
Виной тому постоянная продажа зерна в то самое окно, которое прорубил Петр Первый. Против огромной выгоды любые меры контроля и регулирования бессильны, особенно с учётом традиционной продажности российских чиновников и правоохранителей.
После присоединения к России Малороссии, Новороссии, территорий Южной Сибири и Казахстана, а также современного юга европейской части России (так сказать, “старых” территорий, а не новых регионов), Россия получила огромные территории. На них можно было выращивать хлеб в расчёте на не самые плохие урожаи, причём не только рожь, но и пшеницу.
Казалось бы, этими запасами можно было забить доверху государственные хранилища, и хлеб должен был стоить копейки. Но загвоздка была в том, что в странах Западной Европы пшеница была более востребована, чем не настолько знакомая тамошнему потребителю рожь.
Поэтому, как бы государство ни пыталось регулировать хлебный рынок, казну пополняли хлебными деньгами, а для потребителя цены оставались не самыми низкими. Хотя в “бунташном веке”, чтобы избежать очередных социальных взрывов, малоимущим и многодетным хлеб продавали по низким ценам, стрельцам и иностранцам на государевой службе и вовсе раздавали бесплатно.
Сами будем голодать, но зерно за границу вывезем
Тем не менее, в течение почти всего XVIII века экспорт зерна в Европу шёл довольно вяло на фоне принятия все новых и новых законов о государственном регулировании цен и качества хлеба. По жестокости ответственности за их нарушение они практически не отличались к концу просвещённого столетия от тех, что были приняты в Европе ещё в эпоху Возрождения.
Настоящая экспортная революция произошла уже в 1836 - 1838 годах, когда в России наблюдался рекордный урожай хлеба, а в Европе, наоборот, его нехватка. В результате экспорт зерна из России в страны Западной Европы вырос в ценовом выражении более чем в два раза, а стоимость пшеницы из-за повышенного спроса на внешнем рынке - в 11,5 раза.
На внутреннем рынке, при отменных урожаях, какие бы ни были законы, хлеб тоже вырос в цене. После того как большинство стран Западной Европы отменили хлебные пошлины, вывоз хлеба из России вырос ещё больше. В 1856-1847 годах в Западной Европе случился неурожай зерновых, что привело к дальнейшему увеличению российского экспорта - в три раза до 96 млн пудов в 1847 году.
За то же время на внутреннем рынке на фоне нехватки из-за таких объёмов вывоза пшеницы цены на рожь, особой популярностью на Западе даже в голодный сезон не пользовавшуюся, выросли в те же три раза. После неурожая в Европе цены, правда, постепенно нормализовались.
Второе увеличение объёмов экспорта произошло в 1850-1853 годах, когда обороты выросли в два с половиной раза. К ещё большим объёмам экспорта привела отмена крепостного права. Цены росли вплоть до момента агрессивной экспансии на европейские рынки США со своей зерновой продукцией.
Казалось бы, то что цены упали, было хорошо для российского потребителя. Да, для потребителя, но не для производителя, который с отменой крепостного права оказался предоставлен сам себе и все равно вынужден был батрачить на помещиков.
Впереди планеты всей
Россия все равно оставалась крупнейшим мировым экспортером зерна. Помешал неурожай 1891 года, вылившийся в голод, только тогда российское правительство приостановило экспорт. Но министр финансов Вышнеградский все равно вернул экспорт пшеницы со словами: “Не доедим, но вывезем”.
При всем этом, учитывая политику Вышнеградского по защите исключительно дворянства, хлеборобы получали от взвинченных цен на хлеб копейки. Основная прибыль доставалась помещикам и внешнеторговым компаниям, наживавшимся на марже.
Накануне русско-японской войны уже можно было не объяснять народу, что “Нам нужна маленькая” победоносная война”. Была объявлена продразверстка, хлеб у крестьян покупали по заниженным ценам, отправка же его на армейские склады привела к дальнейшему повышению цен и дефициту.
Обнищало практически всё население: как производившие хлеб крестьяне, так и покупавшие его горожане. Происходило это на фоне инфляции, вызванной дефицитом серебряных и золотых монет, поскольку правительство формировало резерв для военных нужд.
Но экспорт пшеницы за рубеж продолжался и после поражения в русско-японской войне. Россия была стратегически заинтересована в поставках зерна странам Антанты и укреплении с ними экономических связей, понимая, что назревает новая война, в которой Россия после позорного поражения от Японии надеялась взять реванш.
И рост экспорта, и расходы на военные нужды привели к дефициту хлеба и росту цен на него. В результате за период с 1914 до 1917 года цена на хлеб выросла в три раза. На какое-то время экспорт зерна был прекращён, но в 1916 году был возобновлен, что и привело к катастрофическому дефициту.
Следствием этой ситуации явился хлебный бунт в Петрограде после введения карточек на хлеб. Закончилось всё, как известно, Февральской революцией и приходом к власти Временного правительства, абсолютно неспособного удержать власть при угрозе со стороны большевиков.
Перебои с хлебом в 1917 году стали обычным явлением, но экспорт за границу, хотя и не сравнимый с довоенным, продолжался. После логического завершения противостояния, известного как «двоевластие», в виде Октябрьской революции хлебные кризисы тоже были, и на этом всё отнюдь не закончилось.
Продолжение следует.
